Алексей Морозов
Из воды да... в палатку
отрывки из романа

... Смычок весь напрягся и нервно задышал, стараясь не отстать от попутчиков. “Клад, - сообразил он. – Не иначе, речь идет о кладе! Интересно, где же это?”

Паренек тем временем продолжал допрашивать компаньона:

  • А сколько я смогу привезти с собой?
  • Сколько увезешь, бери только тары больше!
  • А на сколько может хватить? На год?
  • Ну, это зависит от твоих аппетитов. Я имею в виду, как расходовать будешь – можешь на пару лет растянуть, а можешь и за пару месяцев все оприходовать, особенно если раздавать начнешь друзьям да родственникам. Да ты не жадничай, можешь и поделиться со всеми, а на будущий год опять запасешься, там на всю твою жизнь хватит!
  • Смычок почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он понял, что судьба, наконец, подарила ему тот единственный и уникальный шанс, который перевернет всю его жизнь. Совершенно очевидно, что этот в кепке обнаружил где-то целую кучу сокровищ – скорее всего, в каких-нибудь исторических курганах, или в бенгальских пустынях, болотах или лесах, куда не забредают рядовые граждане. Причем, сокровищ, похоже, так много и хранятся они в столь надежном месте, что кепка даже не утруждает себя тем, чтобы привезти все сразу, а мотается за ними каждый год.

    “Ну и лопух! – подумал Смычок. – Кто же так делает! Надо исправить это упущение!”

    Размышляя подобным образом, он даже не заметил, что парочка ушла далеко вперед, и увидел их вновь буквально в последний момент, когда они свернули в какую-то дверь.

  • Идиот! – завопил Смычок, распугав пасущихся на асфальте воробьев, и кинулся в погоню. Какой же остолоп – чуть не упустил свой звездный час! Он подбежал к двери и, расталкивая прохожих, ворвался внутрь, тут же оказавшись в каком-то магазине. Теперь во что бы то ни стало необходимо выяснить, куда собираются отправиться эти двое!
  • Но как это сделать?

    Все ясно! Надо взять в заложники этого, с кепкой! И вытрясти из него все сведения. Нет, нельзя. Наверняка накостыляет! Смычок загрустил. Может, парнишку? Он вздохнул. Этот тоже может наподдать. Несмотря на тягу к деньгам и склонность к аферам, Смычок был довольно труслив и обычно предпочитал пристраиваться в хвосты чужих победных маршей. Однако на этот раз прятаться было не за кого.

    Тем не менее, ему опять повезло, так как парочка продолжала разговор, почему-то абсолютно не беспокоясь о возможном подслушивании.

  • Мы только рюкзак купим? - спрашивал мальчишка.
  • Да, все остальное у меня есть. Спать будешь в палатке с нами, байдарка есть. Так что возьмем для тебя только рюкзак и пару гермоупаковок.
  • Гермо – чего? – не понял мальчик.
  • Гермоупаковки, или гермомешки, - повторила кепка, - Это такие специальные непромокаемые мешки, чтобы держать в них одежду и спальник. Во время водного похода всегда следует иметь запас сухой одежды. А уж спальник ты обязан сохранить сухим любой ценой! Даже если байдарка перевернется!
  • Тут только Смычок огляделся и обнаружил, в какой странный магазин попал. По одну сторону большого зала стояли собранные палатки самых разных габаритов, их было, наверное, штук десять. Вдоль другой стены лежали груды больших зеленых мешков со странными надписями на ценниках, вроде “Байдарка складная “Треска-2” и “Катамаран надувной четырехместный “Креветка-4”. По центру зал пересекала длинная вешалка с разномастными куртками и странного вида жилетами – на ремнях и липучках с проступающими сквозь материю ровными прямоугольниками. Кепка с мальчишкой прошли в соседнее помещение, заполненное разнокалиберными рюкзаками, вешалками с тонкими и толстыми спальными мешками, а также прилавками со всякой всячиной – котелками и котлами, кружками, веревками, крючьями, топорами, удочками и так далее и тому подобное. Смычок двинулся следом, стараясь не попадаться им на глаза.

  • А когда мы уезжаем? - продолжал допытываться парнишка.
  • Через неделю в пятницу, с Лакерийского вокзала. Поезд номер сто двадцать пять. Ехать часов тридцать, прямо в самый центр северной части Лакерии, так что скажи матери, чтобы собрала тебе еды в дорогу. Обычно в нашей компании каждый запасается едой на дорогу сам, а потом в поезде устраиваем общий котел.
  • Ладно, скажу, - согласился парень. – Давайте вот этот возьмем! – и он указал на рюкзак, высотой лишь немного не достающий до его собственного роста.
  • “Итак, они едут в Лакерию, - подумал Смычок. – Значит, клад спрятан там. Никогда не бывал в тех краях. Ну что ж, теперь надо решить, как мне тоже добраться туда. Хорошо бы найти компанию!” ...


    ... Картуз подтянул бахилы повыше, зашел в воду и взялся двумя руками за фальшборта, стараясь удерживать байдарку неподвижно.

  • Берись двумя руками, так же как я – за фальшборта, затем ставь внутрь одну ногу. Наступай только на кильсон или на стрингеры. На шкуру не наступай – можно порвать! Вот так. Теперь садись. Аккуратно, не плюхайся. Подправь сиденье, чтобы было удобно. Я подложил тебе упаковку с байдарочными чехлами, будет немного повыше. Так удобнее грести.
  • Зеленка поправил сидушку из синтетической пенки на резинках, которую ему перед этим выдал Картуз, и уселся на место. Благодаря резинкам, сидушка постоянно находилась у него на заду, движениям не мешала, и давала возможность спокойно садиться куда угодно, будь то сырая земля, холодные камни или неровный ствол дерева.

    Следующей в байдарку забралась Кепочка. Последним на своем месте, немного поерзав, устроился Картуз. После чего он поднял весло и сделал легкий гребок. Байдарка осталась на месте. Он гребанул сильнее. Байдарка не шелохнулась.

  • Похоже, сели! – непонятно пробормотал он и скомандовал своему экипажу, - Давайте, ребята, гребите. Надо сняться с мели.
  • Зеленка и Кепочка подняли весла и сделали несколько гребков. Результат нулевой.

  • Хорошо сидим! – констатировал Картуз, - Ну-ка, полный вперед! Что есть сил!
  • И сам изо всех сил заработал веслом. Остальные не менее усердно задвигали своими.

    Так они напрягались примерно с полминуты, вкладывая в движения всю энергию и имеющуюся в запасе силу. При таком усердии любая другая байдарка давно бы вылетела ракетой на середину озера и скрылась за горизонтом. Но почему-то не эта! Правда она немного продвинулась. Буквально сантиметров на двадцать. Картуз передохнул несколько секунд и вновь приступил к делу, отдавая ему всю душу и мощь. Неожиданно раздался громкий крик:

  • Вода! У нас в байдарке вода!
  • Это кричала Кепочка. В тот же момент Картуз и сам увидел воду – прямо у себя под ногами. Она быстро прибывала и через несколько секунд заполнила байдарку почти на треть.

  • Всем за борт! – завопил что было сил Картуз и сам как ужаленный сиганул в воду.
  • Ошарашенный Зеленка и перепуганная Кепочка последовали за ним. Байдарка, почти полная воды, лежала на дне в полутора метрах от пляжа. Заметив непонятную заминку, стали возвращаться остальные экипажи, которые уже успели удалиться от берега.

  • Что случилось? – крикнул Крутила.
  • Да леший его знает! – растерянно произнес Картуз, стоя над полузатонувшей байдаркой. - Где-то, похоже дыра!
  • Давай вытаскивать, - скомандовал Крутила, который уже вылез из своей байдарки, и взялся двумя руками за нос утонувшей.
  • Они приподняли ее с двух сторон, и вода стала быстро убывать. Выволочив лодку на песчаный берег, Картуз и Крутила склонились над ней.

  • Вот она, - показал Крутила, когда уровень воды опустился. На дне, прямо под нижними стрингерами зияла длинная, сантиметров в двадцать, узкая щель, как будто кто-то разрезал шкуру острым ножом. Дыра находилась точно там, где перед этим стояли ноги Картуза. Вождила, который тоже вернулся на берег, зашел в воду и принялся шарить по дну на том самом месте, где до этого стояла байдарка Картуза. Через минуту он выпрямился: в руках он сжимал намокший и почерневший от воды обломок доски. Из доски торчал огромный ржавый гвоздь.
  • На него вы и сели, - спокойно сказал он. – Бывает. Только грести так усердно не стоило. Мало того, что проткнули шкуру, так еще и такую дыру прорезали, когда пытались отойти от берега. Теперь зашивать надо. Простым заклеиванием не отделаешься.
  • Это я виноват! – грустно произнес Картуз. – Дно не проверил, так еще и грести изо всех сил начал, когда заметил, что байдарка сидит. Знал ведь, что нельзя ни в коем случае так делать, так нет же! – силой хотел проблему разрешить! Словно “чайник” какой-то! Обалдел от счастья, что, наконец, на природу попал, вот мозги-то и отшибло, – он горестно вздохнул. – Просто лапоть, а не водоход! Так проколоться, и прямо с самого начала! Даже метра не прошел.
  • Да ладно! – утешил Крутила. – С кем не бывает! Конь о четырех ногах – и то периодически мордой об асфальт... На твоем месте мог быть каждый!
  • И ты тоже? – спросил Картуз, слегка успокоившись.
  • Я? – переспросил Крутила. Подумал немного и ответил, - Нет, я, пожалуй, не мог бы... Ты уж извини...
  • Чего там! – махнул рукой Картуз. – Поделом мне, шляпе в перьях!
  • Он принялся развязывать веревки и разгружать байдарку. Остальные туристы тоже повыходили на берег. Было очевидно, что старт на некоторое время откладывался.

    ... В ближайших кустах раздался шорох. Тычок и Зеленка мгновенно обернулись на звук.

  • Что это? – шепотом спросил Зеленка. Он явно струхнул.
  • Из кустов, фыркая и недовольно оглядываясь, выбрался еж. Он просеменил до открытого участка, где не было травы, и остановился, подозрительно осматривая друзей. Зеленка облегченно засмеялся:

  • Это же ежик! А я-то думал... Даже и не предполагал, что они здесь водятся.
  • Я тоже, - согласился с ним Тычок.
  • Можно подумать, что я предполагал, - ехидно произнес еж, неприязненно глядя на ребят. – Очень нужно было в такую даль тащиться!
  • У Тычка с Зеленкой глаза полезли на лоб. Говорящий еж! Вот это да! Они не знали, что сказать. А еж тем временем продолжал канючить:

  • Ведь предупреждал диспетчера, что мне раньше надо сегодня домой вернуться! Что не надо меня сегодня далеко посылать! Что день рождения у детишек, а мне еще подарки искать. Так нет же, белый свет на мне клином сошелся! Как будто больше некого и на вызов отправить! Мало того, что сюда тащиться - не ближний свет, так еще небось отправят пингвинам привет передавать! – Он снова посмотрел на приятелей и брюзгливо спросил:
  • Ну и чего ждем? Будем почту посылать или глазки строить?
  • К Тычку вернулся дар речи и он воскликнул:

  • Так вы что – почтальон?
  • Да елки-палки! Вы думали – страус-несушка?- взорвался еж. – О чем я уже битых полчаса толкую? Почтовый еж я! Или вы артистов заказывали?
  • Нет-нет, что вы! – засуетился Тычок. – Мы действительно хотели почтальона вызвать... Или по крайней мере кого-то, кто может почту доставить...
  • Ну, так вот он я! Что у вас?
  • В смысле? – не понял Тычок.
  • В смысле – письмо там, бандероль или посылка какая? Показывайте. И куда отправить, говорите. Надо тариф рассчитать.
  • Так эта ... э-э-э... услуга, так сказать, она... э-э-э... платная?
  • А как же, уважаемый? - в свою очередь удивился еж, - Задарма нынче только мухи дохнут. А у нас – фирма! Затраты, прибыль. Накладные. Премиальные. Все как положено!
  • Но у нас даже и денег нет... - растеряно пробормотал Зеленка.
  • Денег нет? – снова удивился еж. – А зачем тогда вызывали?
  • Да мы просто проверить хотели, сработает ли заклинание.
  • Да, это причина уважительная, - согласился еж. - Ну и как, проверили?
  • Проверили, - кивнул Тычок.
  • Вот и замечательно, - ласково сказал еж. – В таком случае с вас штраф за ложный вызов! Двести бенгалей!
  • Зеленка охнул. А Тычок упавшим голосом едва слышно произнес:

  • Мы же говорим – нет у нас денег.
  • Это ничего, - ободряюще воскликнул еж. – Можно и в кредит! Кстати, передачу тоже можно в кредит отправить. Между прочим, будет значительно дешевле, чем штраф платить. Только, пожалуйста, решайте быстрее, я очень тороплюсь!
  • Зеленка воскликнул:

  • Я придумал! Я родителям записку могу отправить, мол, доехали, все нормально и все такое... А за счет получателя можно?
  • Почему же нельзя? Очень даже можно! – охотно согласился еж. – Вам поздравительный бланк или на обычном листочке напишете?
  • Да на обычном сойдет! – обрадовался Зеленка. Он кинулся к своей палатке, повозился там с минуту и вернулся, держа в руках сложенный вчетверо листок бумаги. Протянул листок ежу, – Вот, пожалуйста!
  • Да, кстати, - спохватился еж, - А куда доставить надо? Надеюсь, не на Южный полюс!
  • Нет, что вы! В Большой Город!
  • А, в Большой Город! Это очень хорошо! Это просто замечательно! – обрадовался еж. – Тогда я там заодно и по магазинам пробежаться смогу! Там хорошие магазины! В Центральный универмаг надо будет зайти, – он помолчал и добавил, - Подарки мне нужны. У детишек день рождения сегодня. Надо успеть пораньше. Поэтому я так и спешу! А то еще на перехватчиков налетишь, так пока от них отвяжешься... Ладно, давайте адрес...

  • ...
  • Ура! – завопил радостно Смычок. – Мы удрали!
  • Он схватил валявшуюся рядом шишку и запулил ее вслед убегающему животному. Шишка ударилась об отвесный камень обрыва и с легким звоном отскочила. Никоша без сил свалился на мох. Он сделал глубокий вдох и снова посмотрел туда, куда направился их преследователь. Да так и замер с раскрытым ртом. Лось, отбежав от приятелей на сотню метров, достиг того места, где хребет начал понижаться и его высота составляла уже не более двух метров, а обрывистая стена, как оказалась, плавно перешла в поросший мхом крутой склон, практически такой же, как и на противоположной стороне. Такое препятствие могучему зверю преодолеть уже не составляло большого труда. Что он, по всей видимости, и собирался проделать.

    Никоша ойкнул и захлопнул рот. Смычок проследил за Никошиным взглядом и почти беззвучно произнес:

  • Мама!
  • Они одновременно вскочили на ноги и, спотыкаясь и падая, кинулись бежать дальше. Прямо по курсу перед ними поднималась стена почти непроходимых небольших елок, стоявших так плотно друг к другу, что те деревья, которые засохли, не смогли в свое время упасть, а стояли в общем ряду, поддерживаемые подругами. Многострадальные разбойники ворвались в эту чащу и понеслись по ней, не обращая внимания на сотни веток, цеплявших за одежду и хлеставших по лицу. Они слышали, как позади них в чащу ворвался лось, для которого елки были не большим препятствием, чем заросли папоротника под ногами грибника.

    Деревья впереди стали реже, и скоро они выскочили из зарослей сплошных елок, которые казались непроходимыми, но, как выяснилось, оказались вполне пробегаемыми. Особенно при условии, что сзади вас воодушевляет столь мощный стимул к преодолению препятствий, как рассерженный лось. Впереди за деревьями беглецы увидели просвет и поняли, что движутся в сторону залива, отходящего от основной части озера. Никоша вспомнил, что мимо этого залива они проходили накануне перед тем как встать на стоянку.

  • Туда! – закричал он, указывая рукой вперед, и поднажал. Однако лось тоже уже вырвался из зарослей и явно нагонял их. До воды оставалось совсем немного, каких-то несколько десятков метров, когда беглецы поняли – им не уйти!
  • Неожиданно на их пути возникла большая толстая сосна. И – о, чудо! – от самой земли вверх по стволу поднимался целый ряд длинных крепких ветвей. Редкий случай в лесу, когда такие хорошие ветви идут почти до самого основания сосны, но в данном случае судьба, похоже, была на стороне страдальцев. С визгом подбежав к дереву, Смычок подпрыгнул, схватился за толстый сук и с проворностью обезьяны, страдающей от расстройства желудка, взлетел метра на три вверх. Никоша не замедлил последовать за ним, и как раз вовремя – тяжело топая, к дереву на всех парах подлетел лось. Всю мощь громадного тела, составлявшую примерно три лошадиные силы, он вложил в свой лоб, с размаху саданув им по стволу. При этом толстенные ветви, оказавшиеся на пути этого лба и обрамляющих его рогов-лопат, переломились легко и непринужденно, как спички. Дерево задрожало, осыпав все вокруг недозрелыми шишками, однако устояло. Даже мощи двух таких монстров не хватило бы, чтобы сокрушить дерево, диаметр которого был не меньше полуметра. Хотя, если честно, кто его знает! Во всяком случае, ни Никоша, ни Смычок не дали бы голову на отсечение, что это именно так.

    Что, может быть, даст читателю более точное представление о размерах этого весьма агрессивно настроенного животного, так это факт, что расстояние между внутренними отростками рогов лося, загнутыми внутрь, как раз соответствовало толщине ствола дерева, на которое забрались незадачливые искатели приключений. Даже было чуть побольше. Во всяком случае, эти отростки совершенно не препятстовали достижению лбом своей цели. Так, только кору слегка поцарапали.

    Беглецы сидели в метре от рогов лося, отчаянно пытаясь врасти в ствол, обнимая его со всей возможной страстью и одновременно лихорадочно соображая, как же им быть дальше. Снизу непрерывно раздавалось громкое сопение и недовольное пыхтение. Щекой Смычок уткнулся в кору, а перед взором его раскинулось спасительное озеро. Всего каких-то пятьдесят метров отделяло их от береговой линии, а ласковая вода плескалась и переливалась под ярким солнцем, обещая избавить от всех невзгод. Эх, если бы только удалось преодолеть эти пятьдесят метров! Вряд ли лось полез бы за ними в воду, несмотря на весь свой энтузиазм. А если и полезет – что он там сможет сделать своими рогами без всякой опоры? Во всяком случае, в воде у них было значительно больше шансов избавиться от назойливой компании. Смычок скосил взгляд и краем глаза заметил цепочку муравьев, бегущих вверх по стволу по своим муравьиным делам. Похоже, он сидит как раз на муравьиной тропе – возмущенные санитары леса уже пытались взять на абордаж его пальцы. Муравьи были крупные – значительно крупнее той рыжей мелюзги, что водилась на кухне в его квартире в Большом Городе. Смычок попытался стряхнуть муравьев с руки, но в этот момент дерево сотряслось от очередного лобового удара лося. Тот явно приглашал их спуститься и разделить с ним компанию. Смычок с удвоенной силой обхватил ствол. Никоша, казалось, прочитал его мысли, так как почти в истерике закричал:

  • Нам надо добраться до воды! Там он нас не достанет!
  • Надо! – согласился Смычок. – Только как?
  • А я откуда знаю! – дерево затряслось от очередного удара. – Только если я отсюда упаду, ты будешь отвечать!
  • Ладно, я отвечу, - буркнул Смычок. – Ты постарайся не забыть, какой вопрос хотел задать, когда падать будешь!
  • И снова дерево содрогнулось. Впрочем, следует отметить, что сила ударов несколько ослабла. Видно, голова у лося была не такой крепкой, какой ее хотел бы иметь владелец. Смычок уже раскрыл рот, чтобы сообщить об этом приятелю, успокоить того и призвать к терпению, как вдруг дикая боль пронзила его руку. Возмущение кого-то из муравьев достигло своего предела и вылилось в спонтанную акцию протеста против вторжения чужака. Другими словами, он укусил его, укусил самым примитивным, банальнейшим образом. Боль была тем сильней, что пришлась в самое чувствительное место между средним и безымянным пальцем. Смычок завизжал и принялся бешено махать укушенной кистью, продолжая цепляться за ствол второй рукой. И в этот момент ствол задрожал от очередного удара лосиного лба. Видимо от отчаяния, что обидчики так легко улизнули от него, лось вложил в этот удар всю силу своего ума, на какую только был способен, вызвав тем самым новый град шишек.

  • Ай! Ой! А-а-а!

    Рука Смычка соскользнула со ствола, а сам он потерял весьма неустойчивое равновесие, которым обладал, и, беспомощно взмахнув руками, разбойник неуклюже рухнул вниз...


    ... Первым пошел Вождила с Тычком.

  • Пока не греби, - инструктировал Вождила племянника, когда они постепенно приближались к основанию языка, - Пусть течение несет потихоньку, а я буду только слегка подправлять. Но как только дам команду, вот тут уж что есть силы греби назад! Понял?
  • Понял! – кивнул тот.
  • Ну, тогда, вперед! – скомандовал Вождила.
  • Течение плавно несло байдарку вдоль берега. Несколько секунд, и она, войдя на широкую и гладкую водяную дорожку, оставила слева от себя каменную гряду. Тычок держал неподвижное весло горизонтально, слегка приподняв, чтобы не цеплять им за буруны и камни. Поравнявшись со вторым языком, Вождила громко скомандовал:

  • Давай! Назад! Жми! – и сам изо всех сил замахал веслом. Байдарка остановилась и стала медленно двигаться кормой назад. – Давай! Давай! Табань! – продолжал кричать он, сам тем временем сильно отгребая от себя одним правым веслом. Байдарка слегка развернулась и стала медленно переходить кормой вперед в соседний язык. Переход прошел так чисто, что уже через несколько мгновений они полностью находились во втором потоке.
  • А теперь – полный вперед! – крикнул Вождила и они с Тычком снова заработали веслами, но теперь уже в обычном направлении. Байдарка весело скользнула в открывшееся перед ней пространство и вылетела на спокойную воду.
  • Ура-а-а! – раздался нестройный хор голосов, из которого выделялся раскатистый бас Крутилы. Вождила развернул байдарку, и они стали чалиться к берегу.
  • Вторыми загрузились Ученый и Крутила. Эти двое настолько лихо и непринужденно перескочили с одной водной дорожки на другую, что их друзья и глазом не успели моргнуть, как они уже выходили на берег с противоположной стороны порога.

  • Даже в здешних местах редкий порог так удачно расположен, что возле него можно стоять, да еще и дневку с катанием устроить! – довольно произнес Вождила, глядя как на старт выходит пара Картуз-Кепочка. Они также прошли без помех, правда Картузу пришлось как следует налечь на весла, чтобы не дать снести байдарку по течению.
  • Замыкала круг пара Пеш-Зеленка. Они надели объемистые жилеты и застегнули каски, со своими веслами сразу став похожими на двух парашютистов-водников. Впрочем, равно как и все остальные из их компании. Зеленка влез в байдарку на переднее сидение, Пеш устроился на заднем, и они отошли от берега. К началу порога они подошли без приключений, так же спокойно вошли в начало языка. Зеленка сидел неподвижно, Пеш легко пошевеливал веслом. Пройдя каменную гряду, Пеш погрузил правую лопасть в воду справа и позади себя, сильно надавил вперед и крикнул:

  • Правым! Изо всех сил! Табань!
  • Зеленка тоже быстро опустил правую лопасть весла справа и налег на нее всей тяжестью своего торса. Байда резко затормозила и остановилась на месте, удерживаемая против течения мощными гребками. Пеш безостановочно вынимал весло из воды впереди себя, опускал в воду сзади, давил изо всех сил, снова поднимал, опускал и опять давил. Он так увлекся этим занятием, что не заметил, как угол между продольной линией корпуса и течением резко увеличился, и байдарка, мгновенно преодолев тихий участок воды, врезалась кормой во второй слив почти под прямым углом. Мощная струя тут же подхватила корму и понесла вперед, еще больше разворачивая байдарку, нос которой в этот момент оказался в застойном участке течения.

    Пеш, наконец, понял, что их сейчас полностью развернет задом наперед и попытался экстренно исправить ошибку. Он прекратил табанить и сделал несколько мощных гребков вперед, пытаясь удержаться на месте. Однако этот маневр только усугубил их и без того непростое положение. Байдарка окончательно развернулась против течения, а последние рывки лишь вернули ее в первый поток, так что они оказались ровно на том месте, на котором были сразу после входа в порог – но только развернутыми на сто восемьдесят градусов! От неожиданности Пеш на секунду перестал грести и этого вполне хватило для того, чтобы бурная река тут же протащила их вперед кормой – прямо к неумолимо приближающейся каменной гряде.

    Быстро оглянувшись и поняв, что они вот-вот налетят на камни, Пеш сделал последнюю, отчаянную попытку вытащить байдарку из стремнины, рявкнув при этом во всю силу легких: - Вперед! - но было поздно. Байдарку плавно подтащило кормой вплотную к пенистым бурунам, неистово облизывающим камни. Стоявшие на берегу зрители затаили дыхание. А байдарка тем временем врезалась кормой в кипящий водяной вал и... легко и точно прошмыгнула между двумя коварно торчащими камнями, об которые яростно билась бунтующая волна. Произошло нечто необычное! Там, где при обычном раскладе с трудом можно было бы вписаться даже самым бывалым водоходам, совершенно неуправляемое суденышко проскользнуло плавно и нежно, словно в каком-то фантастическом балете! Еще секунда – и экипаж Пеш-Зеленка выплыл кормой вперед на открытое пространство...


    ...
  • Все, я так больше не могу! – Никоша с отвращением глядел в свою миску, до краев наполненную скользкой разваренной массой. Хотя все же следует признать, что нынче утром макароны, можно сказать, удались – они хорошо разварились и больше были похожи на почтовый клейстер, чем на размоченные веревки, к которым они более-менее притерпелись.
  • Что поделать! – вздохнул Смычок. – Кому сейчас легко?
  • Положим, у них-то там меню получше нашего будет! – Никоша махнул рукой куда-то в сторону леса!
  • Ничего, ты потерпи немного! – грустно ответил приятель. – Скоро будешь устриц заказывать в лучших ресторанах...
  • Устриц! Мне бы сосисочку...
  • Да ты пойми, - пытался поддержать Смычок боевой дух товарища, хотя его самого чуть не выворачивало, - Настоящий моряк должен есть исключительно макароны по-флотски!
  • По-флотски? Это как?
  • Ну... - запнулся Смычок, - Это, когда в тарелке одни макароны... э-э-э... а кругом – вода... и только вода... - неуверенно пояснил он.
  • Да? – с сомнением переспросил Никоша, - А по-моему, макароны по-флотски – это что-то другое...
  • Может, ты и прав, но другого у нас все равно ничего нет... - печально промямлил Смычок, пытаясь собрать в кулак всю свою волю.
  • Нет... - эхом откликнулся Никоша и вяло ткнул ложкой в липкую серую массу.
  • ***

    На другой стоянке водоходы в это время тоже подтягивались к завтраку. У костра суетились Картуз и Кепочка, Зеленка заканчивал резать колбасу и сыр, раскладывая кусочки в равные кучки.

    Погода изменилась. Ветер, который здесь, посреди лесов, был почти незаметен, похоже, на самом деле усилился, окончательно разогнав влажные кучевые облака, неподвижно висевшие накануне. Теперь они быстро бежали высоко над землей, в основном – перистые, чередуясь с синим небом и прохладным солнцем, проглядывающим сквозь их частые разрывы.

  • А где ваш младшенький? – спросил Крутила, держа в одной руке миску, а в другой кружку.
  • Спит, наверное, - пожал плечами Зеленка. Он взял две пустые миски и, громко постучав, крикнул в сторону палатки: - Мыш, ты где? Подъем уже давно! Мы завтракать начинаем! Ты участвуешь?
  • Ну что ты орешь? – Мыш показался из-под бревна, на котором только что расположились с мисками Вождила и Тычок. – Я давно здесь! Мы же сегодня дежурные, ты разве не знал?
  • Ну, ты и нахал! – возмутился Зеленка, тыча пальцем в клеенку, расстеленную возле костра. – Пока ты там отсиживаешься, я тут вагон колбасы настрогал!
  • О! Колбаска! – Мыш оживился, глаза его заблестели. – А какая? Надеюсь, острая? И сухая? Обожаю! – он облизнулся. – Тогда мне сразу добавки!
  • Острая и сухая! – передразнил его Зеленка. – Тупая и мокрая, понял? Ешь, что дают! Не в ресторане, чай!
  • Нет, ну вы видели? – возмущенно пискнул Мыш. – Видели, как он со мной? А я, между прочим, всю ночь глаз не сомкнул, лагерь от агрессоров охранял! От норки, я имею в виду!
  • А, ну конечно! – засмеялся Зеленка, укладывая последнюю сырно-колбасную кучку рядом с другими. – То-то, я слышал, как из твоей банки всю ночь храп раздавался!
  • Это не храп! – решительно возразил Мыш. – Это я рычал! Чтобы зверюга испугалась! Между прочил, мне это удалось! Вот ты ее ночью видел? Она приходила?
  • Нет, не видел! Вообще-то я и сам из палатки не выходил!
  • Ну, вот видишь! Я же говорю, что я ее напугал! Твой же сон и покой охранял! А ты меня колбасой попрекаешь! – Мыш надулся.
  • Да не попрекаю я! – устало махнул рукой Зеленка. – Шутки надо понимать! Чувство юмора иметь! А на обиженных воду возят! Ясно?
  • Ясно! Но чувство аппетита гораздо важнее! И на его отсутствие я не жалуюсь! Так что считаю себя обладателем вполне крепкого духа и, между прочим, высоких моральных качеств! Где моя колбаса?
  • К костру подошел озабоченный Ученый.

  • Опять не могу найти свои очки! С утра надел, пока туда-сюда, а их уже нет!
  • Ты опять на лбу поищи! – посоветовал Крутила. – Говорят, помогает!
  • Ученый машинально схватился за лоб.

  • Слушайте, либо я с ума сошел, либо с ними что-то не так! Я же никогда раньше не имел привычки на лоб очки сдвигать! А тут – буквально через каждую минуту они оказываются там! Просто наваждение какое-то!
  • Тычок засмеялся, чуть не поперхнувшись рисовой кашей с молоком. Вождила повернулся и внимательно посмотрел на него.

  • Признавайся, твоя работа? – строго спросил Вождила.
  • Тычок перестал смеяться и залился краской до кончиков ушей. Но промолчал. Вождила продолжал смотреть на него, ожидая ответа. Все вокруг прекратили жевать и уставились на Тычка. Зеленка при этом тоже почему-то покраснел.

  • Что ты имеешь в виду, Вождила? – осторожно спросил Ученый, возвращая очки на место.
  • Он знает, что я имею в виду! – еще более сурово произнес Вождила. – Ну, слушаю тебя внимательно!
  • Тычок вновь ничего не ответил, но кивнул и опустил голову.

  • Если вы не в курсе, - Вождила повернулся к друзьям, - этот бравый молодец учится в техникуме... э-э-э... магии... или... Как там он называется? – опять обратился он к племяннику.
  • Техникум Магии и Волшебства... - еле слышно прошептал он.
  • Вот-вот, магии и волшебства, - повторил за ним Вождила. – Родители его туда отправили, чтобы он пользу людям приносил на поприще бытового обслуживания населения, а он вместо этого развлекается, как видите!
  • Техникум магии? Как это интересно! – оживился Ученый. – Я там бывал. Очень интересное заведение, между прочим. И с директором вашим хорошо знаком. Толковый специалист. И что же ты сделал с моими очками?
  • Заклинание наложил..., - все также тихо ответил Тычок, не поднимая головы.
  • По какому же это предмету вас учат очки заговаривать? – поднял брови Крутила.
  • Да мы про это в книжке вычитали... - попытался вступиться за приятеля Зеленка. – Книжку ему специальную в библиотеке дали. Чтобы он летом попрактиковался.
  • А ты что, тоже в этом безобразии участвуешь? – недовольно поинтересовался Картуз. – Хорошенькое дельце! Вместо того, чтобы свежим воздухом дышать да витамины кушать, они очки у порядочных людей дрессируют! Практиканты! Ну-ка, давайте, немедленно расколдовывайте их обратно!
  • Ученый снял злополучные очки и подал их Тычку.

  • Справишься? – сочувственно спросил он. Тот кивнул и, взяв двумя пальцами очки, положил их перед собой. Мыш, сидевший неподалеку, тут же подбежал и принялся их обнюхивать.
  • Ты бы лучше отвалил подальше! – посоветовал ему Вождила. – А то еще превратишься в какую-нибудь очковую мышь.
  • Тот громко икнул от неожиданности, пулей метнулся к ноге Зеленки и в долю секунды взлетел на его плечо. Переведя дух, хрипло пискнул:

  • Вы меня до сердечного приступа доведете! Диверсанты! Сколько вам говорить, что я существо нежное!
  • Тычок, не обращая внимания на вопли Мыша, уставился на очки, несколько секунд посидел так, пытаясь сосредоточиться, затем поднял руку, проделал какой-то замысловатый пасс, и негромко произнес:

  • Глассон иммобилите!
  • Слушай, - прошептал Мыш на ухо Зеленке, - А кто такой этот очковый Мыш?
  • Погоди ты, - отмахнулся тот, - Не мешай! Видишь, процесс идет...
  • Подумайте, какой гордый! – обиделся Мыш, - Тоже мне маг-любитель...
  • Тем временем Тычок для верности повторил заклинание еще два раза. Ученому на какое-то мгновение показалось, что очки даже слегка вспотели, особенно после второго дубля. Однако, кроме этого очень легкого впечатления, ничто больше не указывало на изменение их состояния. Тем не менее, Тычок повернулся к Ученому и доложил:

  • Все! Теперь должно быть все в порядке!
  • Ну и на том спасибо! – Ученый приободрился. – А то мне, знаешь ли, как-то привычнее с очками, которые знают свое место и не стремятся к самостоятельным путешествиям. А что за книга-то у тебя по волшебству? Она здесь, с тобой?
  • Здесь! – почувствовав, что гроза миновала, Тычок повеселел. Он вскочил на ноги и опрометью бросился к палатке. Через полминуты он стоял перед всей компанией с книжкой в руках. – Вот! Только она без обложки! Поэтому названия не знаю. Но это сборник самых разных заклинаний, на все случаи жизни!
  • Ученый взял книжку и повертел ее в руках.

  • А что-нибудь еще вы по ней изготовили? Ты тоже практикуешься? – спросил он Зеленку.
  • Не-а, я только помогаю! – махнул головой тот. – А вообще-то, мы кое-что полезное тоже сделали...
  • Что же это? – подозрительно спросил Картуз.
  • В этот момент с рядом стоящего дерева донесся шорох и, обернувшись, все увидели белку, сидящую на стволе головой вниз и с любопытством взирающую на стол, накрытый к завтраку.

  • Белка! – изумленно воскликнул Пеш. – С каких это пор? Здесь? Белки? Они же южнее водятся! Как их сюда-то занесло?
  • А вот это как раз наша работа! Мы их сюда переселили, – скромно заявил Зеленка...
  • ... В тот самый миг, когда байдарка начала переворачиваться, Крутила понял, что его несет прямиком в бурлящий котел мощной бочки. Именно туда упирался язык, и именно ее они безуспешно старались обойти стороной. В отчаянном рывке он попытался оттолкнуться веслом от поверхности воды и выправить байдарку, но было поздно. Лопасть скользнула по краю слива и, прочертив полукруг, ударила по корме. В ту же секунду байдарка накренилась еще сильнее и, не останавливаясь в своем движении, рухнула в пенящееся месиво.

    Последнее, что успел сделать Крутила, прежде чем погрузился в пучину, это, судорожно вдохнув, набрать как можно больше воздуха. Непреодолимая сила подхватила его и потащила за собой, как ему казалось, все глубже и глубже...

    Он уже не видел, как над головой пронеслась неуправляемая байдарка, влекомая стремительным потоком. Он чувствовал себя словно щепка в эпицентре бушующего смерча. Его крутило и бросало, переворачивая с ног на голову, но при этом он совершенно не мог понять, где находится верх, а где – низ. Сила тяжести исчезла, уступив место гораздо более мощной и необузданной силе яростного потока воды, сокрушающего все на своем пути.

    Впрочем, продолжалось все это недолго.

    Крутила ощутил мощный удар – сначала по ногам, затем его будто кинули со всего размаху грудью на бетон, и, наконец, голова в буквальном смысле с убийственной силой налетела на неподвижное препятствие. На самом деле только читать эти строки долго, а писать и того дольше, в действительности же все произошло почти мгновенно, все три удара последовали один за другим. Хотя Крутила и потерял ориентацию в пространстве, тем не менее, он сразу ощутил – стремясь смять и раздавить хрупкое человеческое тело, поток бросил его на каменную плиту, притаившуюся под водой, от которой и происходил отбой воды в бочке.

    На самом деле, конечно, тело было совсем не хрупким. Несмотря на то, что любого другого здесь запросто раздавило бы в лепешку, Крутила, закаленный долгими годами армейской службы, стоически выдержал все потрясения. Кстати, надувной жилет, надетый на него, тоже несколько смягчил удар. Ну, а когда поток припечатал его голову к камню, то здесь неоценимую услугу оказала ему каска, которую он, как и все его друзья, не снимал в течение всего перехода по рекам.

    Хотя каска и спасла его голову, все же он едва не потерял сознание, ощутив страшный удар. Тем не менее, оглушенный ревущей водой, прижимающей его к плоской каменной поверхности, он смог сохранить присутствие духа и контроль над чувствами. Не сумев сразу определить, где верх, где низ, он попытался развести руки в разные стороны, преодолевая напор воды. Это ему удалось, и через секунду он нащупал правой рукой дно, выложенное гладкими, обтесанными за многие сотни, а то и тысячи лет, булыжниками. Все также распластавшись на каменной поверхности, он с трудом переместил по направлению ко дну сначала одну ногу, затем вторую, а затем, отжавшись от камня руками, попытался выпрямиться и встать.

    В конце концов, у него это получилось, но на каждое движение, казалось, ушла целая вечность. Стоило ему ослабить мышцы, как страшная сила снова расплющила его на камне, не позволяя оторвать от него даже голову. Крутила почувствовал, что кислород, который он успел глотнуть перед погружением, заканчивается, тем более, что бьющий в спину поток сжимал грудную клетку как надувной шарик, выталкивая из нее даже те жалкие остатки воздуха, что еще сохранялись в легких.

    Собрав силы, Крутила попытался оттолкнуться от камня, чтобы, зацепившись за струю, вырваться на поверхность. Увы, ему не удалось оторвать от плиты свое тело даже на пару сантиметров. Неодолимая сила продолжала стискивать его в могучих объятиях.

    Кислорода оставалось все меньше. Перед зажмуренными глазами поплыли красные круги. Крутила нащупал ногой плоский камень на дне и попытался, упершись в него, продвинуть корпус вперед – вдоль каменной плиты. Совсем на чуть-чуть, но ему это удалось. Однако воздуха катастрофически не хватало! Все труднее было сдерживаться, чтобы одним судорожным движением не втянуть в легкие воды, все больше красных кругов плыло перед глазами.

    Почти полубессознательно, Крутила опустил руку, преодолевая сопротивление воды, и нащупал на боку ножны своего огромного охотничьего ножа. Сжав ручку мертвой хваткой, он дернул нож вверх. Лезвие с некоторым трудом вышло из ножен. Крутила подтянул остро заточенный клинок на уровень груди. Локтем левой руки, придавленной телом к плите, он отжался, на сколько смог, от камня и, рванув непослушными пальцами, выпростал из петли на спасжилете резиновую трубку, служившую для надувания камеры. Конец трубки был плотно заткнут резиновой пробкой, не позволявшей воздуху выйти наружу. Одной рукой Крутила перегнул трубку пополам, зажав ее в кулаке. Затем прихватил самый кончик большим пальцем правой руки так, что он оказался зажатым между пальцем и острием, и насколько мог резко рванул нож в сторону. Остро заточенная сталь как бумагу срезала конец трубки, который мгновенно унесло стремительным потоком.

    Не отпуская трубки, Крутила наклонил голову и, почти не разжимая губ, запихал резину пальцами в рот. Плотно сжал конец зубами и только после этого высвободил из кулака перегиб. Под сильным напором воды и тела Крутилы, приплюснутого к камню, воздух из передней левой камеры жилета рванулся на свободу. Продолжая крепко удерживать трубку зубами, но все же немного ослабив хватку, он сделал глубокий и продолжительный вдох – до тех пор, пока весь воздух из камеры не переместился в его собственные легкие.

    В голове немного просветлело. Собрав силы, Крутила, не выпуская из руки ножа, оттолкнулся от гладкой и скользкой поверхности плиты и сделал маленький шажок вперед. Затем еще один. И еще. Прошло секунд двадцать, но ему казалось, что он идет несколько часов. В голове опять стало мутиться. Оно и понятно, вдыхал-то не насыщенный кислородом свежий лесной воздух, а то, что уже когда-то побывало в его же легких, оставив там большую часть живительного кислорода! Тем не менее, дело свое отработанный воздух сделал – жалкие остатки животворящего газа, что еще оставались в нем, поддержали Крутилу в течение этих двадцати секунд и дали ему возможность немного продвинуться вдоль плиты.

    Медленно выдыхая, он нашарил левой рукой другую трубку, теперь уже справа, и, выдернув ее из петли, повторил опробованный трюк. И снова голове стало легче, хотя неиссякаемым потоком ее и мотало по камню во все стороны. Однако он понимал, что этого воздуха ему хватит не больше, чем секунд на пять, максимум десять, а дальше все! Конец!

    Он выпустил нож, выставил правую ногу вперед, и, оттолкнувшись что было сил обеими руками, попытался бросить тело как можно дальше вдоль плиты. Едва его снова прижало к ней, он вновь уперся в нее двумя руками, опять выставил ногу и снова совершил бросок. Если конечно, перемещение на двадцать или тридцать сантиметров можно назвать броском!

    Грудь разрывалась от желания сделать глубокий вдох. Еще секунда, и он уже не сможет сдерживаться. И тогда – все!

    Нога уперлась в камень, выросший на пути прямо из-под торчащей плиты. С трудом приподняв ногу, он наступил на его верхушку и толкнул тело вверх. Почти теряя сознание, он пропихнул вдоль большого камня руку и вдруг ощутил, как ровная монолитная поверхность резко пошла влево, давая выход напирающей воде. Инстинктивно он вцепился пальцами в абсолютно гладкий камень и из последних сил оттолкнулся ногами от опоры, на которой стоял. Тело, прижатое к плите, скользнуло по ней, и в следующую секунду безумная сила стихии подхватила его, проволокла по обкатанной поверхности скалы, бросила в попутную струю и затем понесла на волне отбоя вперед и вверх, к воздуху. К свету. К жизни.

    Хотя Крутила и был бенгальцем далеко не хрупким, его выбросило наверх как самую обыкновенную щепку, и потащило по водяным горкам все дальше и дальше. Едва оказавшись на поверхности, Крутила с хрипом втянул в себя воздух, затем еще, и еще. Голова, наконец, просветлела, и он стал осознавать происходящее вокруг. Его продолжало нести по волнам, косым и стоячим, но это было уже не важно. Важно было то, что течение влекло его прочь от страшной бочки, к выходу из порога!

    Он окончательно продышался и даже смог несколько направлять свое движение – туда, где уже виднелись встревоженные лица друзей....


    ...

  • Идея! – радостно воскликнул Никоша. – Грибами будем питаться!
  • Гениально! – лицо Смычка озарилось счастьем. – Я то же самое только что собирался предложить! Айда быстрее ловить их!
  • Кстати, а ты грибы хорошо знаешь? – вдруг спросил Никоша.
  • Да это неважно! – махнул рукой Смычок. – Хватай всех подряд, потом разберемся!

    Они бросились в погоню. Через полчаса возле костра красовалась внушительная кучка поверженных и уже неподвижных грибов. Никоша притащил котелок с водой и, взяв нож, уселся рядом с кучей. Смычок тоже присел рядом, но за нож браться не спешил.

  • Давай, сортируй! – скомандовал он.

    Никоша взял верхний гриб. Светло-серая шляпка, белая в крапинках ножка, пухлая, словно губка, нижняя сторона шляпки.

  • По-моему, это хороший гриб! – сказал он.
  • Отличный, не сомневайся! Клади в котелок. – подтвердил Смычок.

    Никоша быстро порезал гриб на куски. Он был крепкий, совершенно чистый внутри. Взял следующий. Пластинчатый оборот шляпки, розовый верх, ровная белая, сухая ножка.

  • Похож на сыроежку, я по телевизору видал, - сообщил Никоша.
  • Конечно, сыроежка! – воодушевился приятель. – Туда же его!
  • Они перебрали так полкучи. Все грибы были хорошими. Во всяком случае, Смычок одобрил все. Даже тот, у которого на ножке была какая-то странная паутинообразная пелеринка. Хотя шляпка была такая же серая, как и у сыроежек, правда, несколько более блестящая и похожа на купол.

    Никоша взял в руки очередной гриб.

  • Это хороший? – спросил он. Смычок закивал, и Никошина рука потянулась к котелку.
  • Хороший-хороший!... Во всяком случае, красивый!...

    Рука Никоши замерла на полпути.

  • Так хороший или красивый? – подозрительно переспросил он.
  • Очень красивый! Разве нет? Смотри, какие симпатичные белые пятнышки! Как они гармонируют с красной шляпкой!... Правда, раньше, когда я ел грибы, в банках таких не встречал...

    Никоша резко отдернул руку.

  • Ты в курсе, что грибами можно отравиться? И что собирать нужно только те грибы, которые хорошо знаешь!
  • И это абсолютно правильно! Со знакомыми вещами всегда приятнее иметь дело! Ну, давай, продолжай. Выброси этот, если он тебе не глянется, и бери следующий...

    Никоша на всякий случай последовал совету – действительно, какой-то уж он и на самом деле слишком красный, да еще с подозрительными крапинками.

    Хотя можно было бы возразить, что цвет не всегда позволяет сделать правильный вывод о сути того или иного предмета – ну, действительно, земляника вон тоже красная и в крапинку, однако с мухомором никакого сравнения! – но здесь все же следует признать, что Никоша поступил весьма и весьма разумно.

    Остаток кучи рассортировали очень быстро. И все же Никоше не давало покоя ощущение какой-то недоделанности, чего-то неясного.

    Он быстро набрал сухих веток и развел костер. На их счастье спички хранились вместе со спальниками и сменной одеждой в мешках, а потому остались сухими. Скоро котелок с грибами висел над огнем. Солнце к тому времени поднялось уже высоко. От ночного холода не осталось и следа, даже стало припекать, штаны-привидение, стоявшие у дерева, оттаяли и с кислым видом разлеглись на земле, вновь превратившись в мокрые Никошины брюки. Никоша поднял их и разложил посреди полянки на солнышке. Заодно поднял полог палатки, чтобы просушить и проветрить ее.

    Грибы начали кипеть. Никоша, все такой же задумчивый, подошел к костру и взял обструганную палку, чтобы перемешать варево. Неожиданно он спросил, обращаясь к Смычку, который дремал тут же, возле костра, подставив лицо теплым солнечным лучам:

  • Я вот все думаю насчет того гриба... Ну, у которого шляпка как купол. Это же ты его поймал? Ты уверен, что это хороший гриб?
  • Конечно, нет! – Смычок приоткрыл глаза. – Я вообще в грибах разбираюсь, как заяц в квашеной капусте.
  • Как это? – Никоша опешил. – Ты что же, не знаешь, какие грибы съедобные, а какие нет? Что же ты тогда меня все подталкивал – клади тот гриб, засовывай этот? Я же тебя спрашивал, хорошие это грибы или нет, а ты теперь заявляешь, что не разбираешься в них!
  • А ты разве спрашивал? – улыбаясь, спросил Смычок, который уже предвкушал обед из вкусных тушеных грибочков. – Я думал, ты просто хвалишься, мол, смотри, какой классный грибок, и хорош ли, дескать... Ну, я-то, чтобы доставить тебе удовольствие и одобрял все подряд! А какие это грибы – шут их разберет!
  • Елкины-моталки! Приплыли! – огорчился Никоша. – Чего же мы туда напихали? Особенно тот, что с воротником на ножке... Вдруг, он ядовитый! С таким обедом недолго и коньки отбросить!
  • А давай просто подольше их поварим, вот все из них и выварится! – оптимистично предложил Смычок.
  • Да ты не понимаешь! Ведь грибами так травануться можно, ничто не поможет!
  • Ну хорошо, - сдался Смычок, - давай поступим очень просто: переберем все, что ты туда нарезал и вытащим кусочки того гриба.

    Он поднялся, вытащил из кармана платок и, обмотав им руку, снял горячий котелок с огня. Из котелка валил пар и шел совершенно сногсшибательный грибной аромат. Подошел Никоша и тоже склонился над ним. Кусочки грибов потемнели и были похожи друг на друга как близнецы.

  • Вот тот кусок похож, вылавливай его.

    Смычок запустил в котелок ложку.

  • Вот этот тоже... И этот... И тот...

    Через десять минут содержимое котелка уменьшилось наполовину, а рядом с ним на земле выросла кучка из парящего серо-коричневого грибного рагу.

  • Но ведь яд-то уже в воде, - с сомнением покачал годовой Никоша. Смычок тоже задумался, затем его лицо просветлело.
  • Сливай воду! – распорядился он. – Нальем свежей! Поварим и снова сольем. Потом опять поварим, и все будет в ажуре!

    Никоша накрыл котелок крышкой и через щель между крышкой и краем котелка принялся аккуратно выливать в сторонке воду.

  • Эх, - сокрушенно произнес Смычок, наблюдая за действиями Никоши. – Самый навар!

    Долив чистой воды, снова водрузили котелок над костром. И хотя в дальнейшем они проделали эту процедуру еще два раза, настроение Никоши не улучшалось.

  • А ты посолил? – спросил вдруг Смычок.
  • Конечно, нет! – сердито ответил приятель. – Где я тебе соль возьму?

    Он сел на пенек, торчавший рядом, и, подбросив дров, уставился на огонь.

    Наконец, выварив грибы до безвкусной однородной массы, они посчитали их приготовление законченным. Вместе со сбором грибов, их бесконечной сортировкой и переменой воды кулинарные изыскания заняли несколько часов. День клонился к вечеру, когда Никоша, наконец, достал ложкой один кусочек и, осторожно положив в рот, принялся медленноно жевать. Пресный, словно, полупроцентное молоко, гриб оказался на вкус совершенно отвратительным. Никоша скривился, отложил ложку и выплюнул гриб.

  • Я не буду это есть! – твердо заявил он.
  • Да, ладно, брось! Мы же их хорошо выварили! – заявил Смычок, однако голос его звучал уже не так бодро.
  • Сказал, не буду – значит, не буду! Если ты хочешь, то ешь! – отрезал Никоша. – Мне и на этом свете еще не скучно!
  • Не-е-е! Я один есть не буду! – протянул Смычок. – Что же нам делать? Кушать-то как ужасно хочется...

    В этот самый момент легкий ветерок, потянувший вдоль реки, донес до них запах дыма и еще чего-то вкусного.

  • Это у них! За которыми мы следим! – принюхавшись, сообщил Смычок. – Что-то вкусное готовят! Похоже на жареную картошку...
  • А мне кажется, блины! – возразил Никоша. Он прикрыл глаза и втянул ноздрями воздух. – Ох, сейчас собственной слюной захлебнусь... Пошли лучше ягоды собирать!...


    ... Водоходы снова кинулись вперед. Впрочем, вперед будет не совсем правильным словом. Ибо коридор почему-то весьма явственно поворачивал влево. Хотя, как помнил Вождила, а теперь начинал вспоминать и Картуз, подобный изгиб совсем не был характерен для того туннеля, по которому они пришли. Однако сзади все ближе раздавался грохот падающих камней, а стены и потолок сотрясала непрерывная дрожь, сопровождаемая безостановочным гулом. Выбирать им не приходилось, оставался только один путь – дальше по коридору!

    Тем более, что коридор, по которому они бежали, точнее, пытались бежать, изменил теперь направление изгиба и все больше и больше уводил вправо. Непонятно куда, но, во всяком случае, куда-то примерно по направлению к их первому туннелю.

  • Мы где-то в районе входного пути! – крикнул на бегу Вождила. – Нам бы теперь найти проход туда!

    Похоже, они описали круг и сейчас находились недалеко от центрального грота. А поскольку третьего выхода из недр катакомб они не видали, явно этот коридор должен вывести их в тот, по которому они пришли. Примерно так мысленно рассуждал Вождила. Хотя, он и вспоминал, что справа никаких ответвлений у того туннеля не было. Тем не менее, они продолжали быстро продвигаться вперед.

  • Что это за шум? – вдруг спросил Пеш.

    В самом деле, к безостановочным стонам холма и его содержимого прибавился какой-то новый звук. И звук этот был им очень и очень знаком!

  • Похоже, где-то льется вода! Наверное, недалеко подземная река! – предположил Ученый. И осекся. В этот момент все совершенно явственно услышали, что шум воды доносится сзади, как раз оттуда, откуда они только что убежали. И шум воды настигал их.
  • Озеро! – отчаянно крикнул Вождила. – Озеро прорвало!

    Теперь все поняли, что землетрясение, вызванное экспериментом Смычка, нарушило хрупкое равновесие подземного лабиринта и его оболочки, и вода, прорвавшись в центральный грот, преследовала их по тому самому туннелю, где они находились. И не только преследовала. Она их, что было совершенно очевидно, догоняла!

  • Вперед! – снова крикнул Картуз, сделал шаг и... остановился, словно уткнувшись в глухую стену. Его друзья вновь чуть не попадали, налетая друг на друга.

    Впрочем, должен сообщить читателю, что образ стены, использованный в качестве аллегории, в данном случае оказывается совершенно неуместным. Поскольку Картуз, а за ним и все его спутники, уткнулись не в символ, не в образ, а в самую настоящую каменную стену. Они были в тупике!

  • Приехали! – только и смог вымолвить Картуз.
  • Что такое? – подал сзади голос Крутила, которому из-за спин друзей ничего не было видно. – Почему остановились?
  • Крутила, ты будешь смеяться, но мы в тупике! – мрачно пояснил Картуз.

    Впрочем, вопреки предположению, этот факт совершенно не развеселил Крутилу. Тяжело дыша, путешественники стояли в конце коридора и молча смотрели на выросшее перед ними препятствие, пытаясь осознать весь ужас происходящего.

  • Что же теперь..., - начала было Кепочка, но осеклась. Вряд ли кто-нибудь из друзей смог бы ответить ей. Рев приближающейся сзади воды становился все отчетливей. Они повернулись в ту сторону и в мерцающем свете догорающего факела пытались разглядеть первые признаки приближающейся стихии, одновременно ожидая и страшась ее...


    ...

  • Значит, мы с вами проводим вместе последний день! – воскликнула Кепочка. – Надо это как-нибудь отметить!
  • Праздничный пирог? – облизнулся Мыш. – Я согласен!
  • Нет, праздничный пирог – это слишком просто! – возразила Кепочка, но тут же поправилась, встретив его разочарованный взгляд. – Я хочу сказать, пирог – это само собой! А вот что-нибудь такое, особенное, запоминающееся!
  • Ну, уж запоминающихся событий нам вчера с лихвой хватило! – ухмыльнулся Пеш.
  • Разумеется, - все никак не могла успокоиться Кепочка. – Но может, у него у самого какие-нибудь соображения будут! Мыш, ты сам-то что-нибудь хотел бы от нас? Напоследок!

    Мыш, прикрыв глаза, глубоко задумался и думал минуты три, не меньше. Никто, однако, не мешал ему. Все терпеливо ждали. Наконец, когда все уже окончательно решили, что он просто-напросто заснул, Мыш открыл глаза.

  • Хочу! – сообщил он решительно. – Я знаю, чего я хочу! Я хочу..., - он сделал паузу, - Я хочу... прокатиться по порогу!
  • Вот так номер! – удивился Крутила. – А то ты мало накатался! Только вчера еще по ним болтались!
  • Нет, ребята, вы не поняли! Я хочу один, самостоятельно... Так сказать, одиноким речным волком!
  • Один! – У Крутилы едва глаза на лоб не вылезли от изумления. – Ты один хочешь управлять байдаркой? Какую же предпочтешь – двойку, тройку?

    Крутила решил, что Мыш просто шутит. Однако тот был вполне серьезен.

  • Зачем в байдарке? В байдарке не интересно... Скажи-ка, у тебя еще сохранилась банка из-под арахисового масла?
  • Сохранилась..., - Крутила сначала не сообразил, о чем идет речь. – В ней на дне даже еще есть немного масла...
  • Вот и прекрасно! – обрадовался маленький смельчак. – Главное, ты ее не мой! Тогда все будет в порядке! Я в ней и пойду. Залезу внутрь, вы ее покрепче закупорьте и пускайте в воду. А внизу ловите. Меня такой вариант вполне устроит!
  • Ты же к маслу можешь прилипнуть..., - сделал Крутила последнюю попытку.
  • Знаешь что? – Мыш был решителен. – За меня не беспокойся! Слыхал поговорку: кто хочет – ищет возможность, кто не хочет – причину! Вы же сами спрашивали о моем желании! А теперь на попятный?

    Аргумент был веский. Крутиле не оставалось ничего делать, как отстать от энтузиаста водных сплавов и отправиться за банкой.

    Встал вопрос о том, где найти подходящий порог. Поскольку они в данный момент находились на озере, то проблема трансформировалась в следующую: где вообще найти хоть какой-то порог. Впрочем, Мыш был непритязателен. Поблизости от стоянки они обнаружили небольшую речушку, скорее даже ручеек, впадающий в озеро. Речка оказалась неглубокой и быстрой, а все ее русло было забито камнями, большая часть которых торчала над поверхностью. Вода весело струилась между ними, закручивая небольшие водовороты и журча на микроскопических перекатиках. Любому из водоходов ручей в самом глубоком месте был бы по колено, однако Мыш, едва только увидал его, тут же заявил:

  • Годится! Эта стремнина мне подойдет!..


    Бумажную версию романа можно приобрести у автора - Алексея Морозова.